12 великих трагедий - Страница 139

139

Анитра

Твои уста мед шутки источают.

Пер Гюнт

Дитя, как девушки другие, видишь
В великих людях только оболочку;
По ней одной и судишь их. К примеру
Меня взять: я большой шалун… тем боле
Наедине с тобою! Принужден
Лишь в силу положенья своего
Я днем носить серьезности личину;
Я связан саном, долгом; я обязан
Со многим ведь, дитя мое, считаться;
И делает меня все это часто
Пророчески угрюмым, кислым, – впрочем,
Лишь на словах… Но прочь весь этот вздор!
Наедине с тобой – я просто Пер,
Таков, каков я есть на самом деле;
Бери меня таким, пророка ж – в шею!

(Садится под дерево и привлекает ее к себе.)

Сюда, Анитра! Отдохнем под пальмой!
Шептать тебе я буду на ушко,
А ты с улыбкой мне внимать; потом
Мы поменяемся с тобой ролями:
Зашепчут губки свежие твои,
А я тебя с улыбкой слушать буду!

Анитра (ложась у его ног)

Как песня-каждое из слов твоих,
Хоть я и мало что в них разумею.
Скажи, владыка, обретет ли душу,
Внимая им, твоя рабыня?

Пер Гюнт

Душу
И свет ума и знанья – все успеешь
Ты получить потом. Когда заря
Печатать золотом начнет на алых
Полосках неба… словом, днем даю я,
Дитя мое, уроки, и тогда
Займусь я и с тобой, не беспокойся.
Но выступать с остатками потертой,
Изношенной премудрости средь ночи,
Прохладной, ароматной, – просто глупо!
К тому ж душа, сказать по правде, вовсе
Не главное, не так важна, как сердце.

Анитра

О, говори, владыка! Говоришь ты —
И я как будто блеск опалов вижу!

Пер Гюнт

До крайности дошедший ум есть глупость;
И расцветает трусости бутон
В цветок жестокости махровый. Правда
Преувеличенная – лишь изнанка
Ученья мудрого. Да, да, дитя,
Вот будь я проклят как собака, если
На свете мало умственных обжор!
Земля кишит людьми, которым трудно
Достигнуть ясности души и мысли.
Я сам знавал один такой образчик;
Среди ему подобных – перл. Ошибся
Он в целях сам и в общей суматохе
Утратил всякий здравый смысл… Ты видишь
Пустыню вкруг оазиса? Мне стоит
Махнуть своим тюрбаном, чтоб мгновенно
Сюда нахлынули морские волны
И затопили все эти пески.
Но я бы дураком был, если б вздумал
Творить тут земли и моря! Ты знаешь,
Что значит жить?

Анитра

О, научи меня!

Пер Гюнт

Плыть по реке времен сухим, всецело
Всегда «самим собою» оставаясь.
Но быть «самим собой» могу я только,
Свое мужское проявляя «я».
Орел, состарившись, теряет перья,
Старуха шамкает беззубым ртом,
Старик, кряхтя, едва волочит ноги,
И все они душою увядают.
Всего важнее – юность сохранить.
И я хочу быть юным, быть султаном,
Владыкою горячим и единым —
Не на холмах высоких Гюнтианы,
Меж стройных пальм и виноградных лоз,
О нет! – на девственной и свежей почве,
В девичьих чистых грезах, в юном сердце!..
Так видишь, почему тебя, малютка,
Изволил милостиво соблазнить я,
Избрал твое сердечко, основал
В нем, так сказать, мужской свой калифат?
Хочу владыкой быть твоих желаний
И деспотом в своем любовном царстве.
Должна ты мне принадлежать всецело;
Хочу держать тебя в плену, как держит
Оправа золотая бриллиант.
И если мы расстанемся – конец…
Тебе, конечно, а не мне, запомни!
Я всю тебя хочу собой наполнить,
Чтоб уж не помыслов в тебе, ни воли
Не оставалось – все заполнил я!
Дары твоих полночных чар, Анитра,
И прочие все прелести твои
Меня должны в рай Магомета светлый
Как вавилонские сады, вознесть!
Поэтому-то, в сущности, и кстати
Что пусто в черепе твоем, дитя!
Душа нас заставляет углубляться
В самих себя, собою заниматься.
Итак, – уж раз вопрос затронут этот, —
Ты можешь, если хочешь, получить
На щиколотки по кольцу; обоим
Так будет выгодней, тебе и мне;
Души же место сам в тебе займу я,
А прочее по-старому все будет.

Анитра всхрапывает.

Пер Гюнт

Уснула? Как? Иль пролетело мимо
Ее ушей все то, что говорил я?
Нет, это подтверждает власть мою,
Раз на крылах речей моих любовных
Она уносится в мир светлых грез!

(Встает и кладет ей на колени драгоценности.)

Вот тут запястья, перстни, ожерелье.
Спокойно спи! Пусть я тебе приснюсь.
Спи, спи! Во сне корону возлагаешь, плутовка!

Анитра

И что ты вздумал? Что ты хочешь делать?

Пер Гюнт

В голубку и орла играть с тобою.
С тобой бежать! Дурачиться! Шалить!

Анитра

Стыдись! Ты стар, пророк!

Пер Гюнт

Твои уста
Лепечут вздор. Я стар? Похоже ль это
На старость? А?

Анитра

Пусти! Домой хочу!

Пер Гюнт

Кокетка! Ей домой вдруг захотелось!
Вернуться к тестю? Нет, слуга покорный!
Как птички, мы из клетки упорхнули,
И на глаза ему попасть не стоит!
И не годится, друг мой, заживаться
Подолгу на одном и том же месте:
Насколько в мнении людей теряешь, —
Особенно, играя роль пророка.
Тут лучше грезой промелькнуть, виденьем.
И мне пора визит свой было кончить.
Непостоянны сыновья пустыни;
Я по конец от них ни фимиама,
Ни приношений, ни молитв не видел!

Анитра

Да ты пророк?

Пер Гюнт

Нет, я твой падишах!

(Хочет поцеловать ее.)

Смотрите, как закинула головку,
Упрямица!

Анитра

Отдай мне перстень свой!

Пер Гюнт

Бери! Возьми весь этот хлам, голубка!

Анитра

Твои слова звучат, как песнопенье!

139